Неточные совпадения
Мы целое утро
осматривали ниневийские древности, этрусские, египетские и другие
залы, потом змей, рыб, насекомых — почти все то, что есть и в Петербурге, в Вене, в Мадрите.
Все 30 воспитанников собрались. Приехал министр, все
осмотрел, делал нам репетицию церемониала в полной форме, то есть вводили нас известным порядком в
залу, ставили куда следует по, списку, вызывали и учили кланяться по направлению к месту, где будут сидеть император и высочайшая фамилия. При этом неизбежно были презабавные сцены неловкости и ребяческой наивности.
Алексей Сергеевич постоял в
зале, на том самом месте, на котором давал отчет своей супруге, потом подошел к зеркалу, приподнял с подзеркального столика свечу и, внимательно
осмотрев свое лицо, тщательно вытер белым платком глаза и переносицу.
Один раз, поздно вечером, он, в черном фраке и белом жилете, вошел в гостиную с тем, чтобы взять с собой на бал Володю, который в это время одевался в своей комнате. Бабушка в спальне дожидалась, чтобы Володя пришел показаться ей (она имела привычку перед каждым балом призывать его к себе, благословлять,
осматривать и давать наставления). В
зале, освещенной только одной лампой, Мими с Катенькой ходила взад и вперед, а Любочка сидела за роялем и твердила второй концерт Фильда, любимую пьесу maman.
В это время они подошли к квартире Вихрова и стали взбираться по довольно красивой лестнице. В
зале они увидели парадно накрытый обеденный стол, а у стены — другой столик, с прихотливой закуской. Салов
осмотрел все это сейчас же орлиным взглядом. Павел встретил их с немножко бледным лицом, в домашнем щеголеватом сюртуке, с небрежно завязанным галстуком и с волосами, зачесанными назад; все это к нему очень шло.
Между тем игроки вышли в
залу. Князь начал
осматривать танцующих в лорнет. Четвериков стоял рядом с ним.
Большая, высокая темная
зала — освещенная только 4 или 5-ю свечами, с которыми доктора подходили
осматривать раненых, — была буквально полна.
Вид его был совсем сумасшедший. С широкою, торжествующею улыбкой, полной безмерной самоуверенности,
осматривал он взволнованную
залу и, казалось, сам был рад беспорядку. Его нимало не смущало, что ему придется читать в такой суматохе, напротив, видимо радовало. Это было так очевидно, что сразу обратило на себя внимание.
На другой день во время большой перемены меня позвал учитель гимнастики, молодой поручик Денисов, и после разговоров привел меня в
зал, где играли ученики, и заставил меня проделать приемы на турнике и на трапеции, и на параллельных брусьях; особенно поразило всех, что я поднимался на лестницу, притягиваясь на одной руке. Меня ощупывали,
осматривали, и установилось за мной прозвище...
Она все смотрела на пейзаж с грустною улыбкой, и то, что другие не находили в нем ничего особенного, волновало ее; потом она начала снова ходить по
залам и
осматривать картины, хотела понять их, и уже ей не казалось, что на выставке много одинаковых картин.
Важно и торжественно входили они в зрительный
зал, когда уже вся публика сидела на своих местах. Как сейчас вижу: с биноклем, опершись на барьер,
осматривает театр Н. П. Кичеев, стройный, вылощенный сотрудник «Новостей» Нотовича; рядом с ним, всегда неразлучно, А. Д. Курепин, фельетонист «Нового времени».
Костоправ вышел,
осмотрев ногу графа, и, выйдя в
зал, чтобы велеть подать себе таз с взбитою мыльною пеной, объявил княгине, что у больного просто небольшой вывих и что он может ходить через неделю.
Я объяснил, что рулетки расположены в воксале, в
залах. Затем последовали вопросы: много ли их? много ль играют? Целый ли день играют? Как устроены? Я отвечал, наконец, что всего лучше
осмотреть это собственными глазами, а что так описывать довольно трудно.
Время шло быстро. На Петров день после обеда Андрей Андреич пошел с Надей на Московскую улицу, чтобы еще раз
осмотреть дом, который наняли и давно уже приготовили для молодых. Дом двухэтажный, но убран был пока только верхний этаж. В
зале блестящий пол, выкрашенный под паркет, венские стулья, рояль, пюпитр для скрипки. Пахло краской. На стене в золотой раме висела большая картина, написанная красками: нагая дама и около нее лиловая ваза с отбитой ручкой.
Лет двадцать назад в Киеве произошел такой случай. Д-р Проценко был приглашен на дом к одному больному; он
осмотрел его, но, узнав, что у больного нет средств заплатить за визит, ушел, не сделав назначения. Доктор был привлечен к суду и приговорен к штрафу и аресту на месяц на гауптвахте. Многочисленная публика, наполнявшая судебную
залу, встретила приговор аплодисментами и криками «браво!».
А время между тем быстро подвигалось вперед. Наступила масленица с прогулками пешком, ежедневными на завтрак четырьмя блинами с горьковатым топленым маслом и жидкой сметаной. Старших возили
осматривать Зимний дворец и Эрмитаж. Младшим предоставлено было сновать по
зале и коридорам, читать поучительные книжки, где добродетель торжествует, а порок наказывается, или же играть «в картинки» и «перышки».
Тетушка предупредительно пошла к какой-то из соседских старушек, предоставив нам шуметь и дебоширить в ее комнате, сколько хотим. Но мы предпочли пойти
осматривать эти бесконечные
залы и коридоры.
Назарий сидел пасмурно, так низко поникнув головой, что
залом его шапки, висевшей наперед, нередко касался гривы бодро выступавшего коня. Захарий же сгорбился и посвистывал, переваливаясь то в ту, то в другую сторону, мотая ногами и сидя, как туго набитый мешок, на маленькой лошаденке, неохотно трусившей под ним. Холопы ехали сзади и с глупым любопытством
осматривали окрестности, видимо, для них совершенно незнакомые.
Молодой офицер, видимо, недавно находился в столице, так как во время антрактов и даже самого действия с любопытством провинциала
осматривал на самом деле великолепно отделанную и освещенную театральную
залу.